* * *

Стихи — это стигматы,
Чужих страданий след,
Свидетельство расплаты
За всех людей, поэт.

Искать спасенья будут
Или поверят в рай,
Простят или забудут…
А ты — не забывай.

Ты должен вечно видеть
Чужих страданий свет,
… показать весь текст …

Познание

Ускользает родная душа
Между пальцев, дорог и веков.
В облаках — виражи, антраша
Без друзей, без врагов и оков.
Я ловлю этот дух в зеркалах
И в движении сонном ресниц,
В быстром взгляде и в сильных руках,
В тихой музыке, в дебрях страниц.
Уплывая в прибежище снов,
Как прозрачный лесной ручеёк,
Задыхаясь от нежных оков:
Как ты близок и как ты далёк!
… показать весь текст …

Бездарность

На сцене бездарность кричала,
Размахивая руками,
Своими пустыми словами
Обрызгивая, как слюнями.

На сцене бездарность кричала,
Трепала чужое имя.
Уж лучше б она молчала
Монашкой в холодной схиме.

На сцене бездарность кричала
О том, чего знать не может.
… показать весь текст …

Реквием романтикам

Они мертвы… Похороните
Мои стихи в гробнице грёз.
По ним вы траур объявите.
Но лишь прошу, не надо слёз!
Я не печалюсь над стихами
И не заплачу я по ним.
Похороните под часами
Осколки счастья и любви.
Они мертвы… До них ли людям,
Когда разруха и беда?
Без приговора и без судей
Они убиты — навсегда…
… показать весь текст …

* * *
Стихи — это судьба, не ремесло,
И если кровь не выступит на строчках,
Душа не обнажится наголо,
То наблюдений, даже самых точных,

И самой небывалой новизны
Не хватит у любого виртуоза,
Чтоб вызвать в мире взрывы тишины
И к горлу подступающие слезы.

1962

Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.

Николай Гумилёв

* * *
И опять душа иною стала,
Из кругов привычных рвётся ввысь,
Разрывая нити, что, казалось,
С ней на веки вечные сплелись.

За бортом остались чьи-то лица,
Чьи-то руки, письма и слова…
Просто перевёрнута страница,
… показать весь текст …

***
Любви случайное явление
Смиренно чудом назови
И не бросай слова презренья
Вслед ускользающей любви.

***
Т.Г.

Люди пишут, а время стирает,
Всё стирает, что можно стереть,
Но скажи — если слух умирает,
Разве должен и звук умереть?

Он становится глуше и тише,
Он смешаться готов с тишиной,
И не слухом, а сердцем я слышу
Этот смех, этот голос грудной.

Ариадна

Где-то счастье моё неприкаянно
По весенней распутице бродит
И меня, может, ищет отчаянно,
Но дороги ко мне не находит.

Заблудилось, но всё ж по наитию,
Как спасенье, без устали ждёт
Ариадну с её вечно нитью.
Ариадна, увы, не идёт!

Я поймаю конец этой ниточки.
Мысль одна: не порвать, не порвать!
… показать весь текст …

Я сегодня думал о тебе,
и ничуть не меньше, чем вчера.
О любви я думал, о судьбе
и о том, что прочее — мура.
Думал я ещё, что нас во мгле
связывает тоненькая нить,
и о том, зачем всё это мне,
думал я, пытался объяснить.
Но из дум не вышло ничего.
И тогда у сердца я спросил,
почему он обречено
на любовь, которой не просил?
Рваный ритм услышал я в ответ
и туман увидел впереди.
… показать весь текст …

***
Можно пальцем писать на стекле,
если стекла судьбы запотели,
если ходят часы по стене,
отмеряя шагами потери.
Можно пальцем писать на стекле
и сквозь буквы прозрачного слова
вдруг увидеть себя на земле,
но себя не такого… иного.
На стекле можно пальцем писать
о любви, о свободе, как будто
влажной дымкой минут через пять
не затянет прозрачные буквы.

***
Сияли вершины фарфоровым снегом,
струился дороги сквозной серпантин,
и вновь ощутил я себя человеком,
столкнувшись с жизнью один на один.
Июльское солнце сбегало к подмосткам
и в горную реку, как в радужный дым,
ныряло с разбегу с беспечным подростком
в серебряных плавках с кольцом золотым.
Солировал ветер пронзительно чисто
фальцетом, до свиста, как детский каприз,
и с блеском играла река пианиста,
по фугам ущелья гремящая вниз.

***
Я поклонюсь на все четыре,
На все четыре стороны,
Не в первый раз в подлунном мире
Прощенья просят без вины.
Прощенье нужно для прощанья.
От века так заведено,
Чтобы сбывались обещанья
И превращалась кровь в вино.
И всё решу я сам с собою
Навеки — в несколько минут.
Не рифма — сердца перебои
Мои признанья оборвут.

И музыка, и свет,
и ранняя весна,
и женский силуэт
у ясного окна,

и жизни мерный ход
и мысли плавный бег…
Как странно: тает лёд,
и счастлив человек.

И увязла мечта в долгом омуте дней
словно муха в резиновом клее.
И по улицам осени души людей
гонит ветер, как листья в аллее.

***
Условия диктуются не мне.
В угодиях космической природы
мордовороты и перевороты
сойдут за удобрение вполне.

И за окном прозрачной черноты
еще не раз улыбка снисхожденья
отметит убежденья, заблужденья
и фейерверк победной суеты.

Всё обойдётся в лучшем виде.
Не спорь. Дыши. Прими урок.
Выходит срок любой обиде,
И жизнь — длинней, чем этот срок.

Пообомнётся, поостынет
И вдоль пойдёт — не поперёк…
А там беде или гордыне,
Чему-нибудь да выйдет срок.

И отодвинется. Отыдет.
Отбередит. И, тратясь впрок,
Не снизойдёт к былой обиде
Душа… Но дай, но дай ей срок!

Моё рожденье — дело случая,
меня могло бы и не быть.
Семейное благополучие
случайно, если рассудить.

И как бы я себе не вкручивал,
но всё достигнутое мной
в какой-то мере дело случая,
и трудно выяснить в какой.

Автобус вечности — в пути,
ему не скажешь: «Стой!»
Но можно в принципе сойти
на станции любой.

Морозный воздух на окне
нарисовал сады,
и ничего не видно мне
сквозь белые цветы.

Куда везут? Как долог путь?
А если криминал?
И, чтоб увидеть что-нибудь,
я дырку продышал.
… показать весь текст …

У человека тайна есть,
не надо в эту тайну лезть.
Желает неслучайно
остаться тайной тайна.
Не жаль, когда и там, и тут
про жизнь твою базар ведут,
но только бы детали
в углах не смаковали.
И тайна селится в душе
на самом верхнем этаже,
где нет чужого взгляда,
а в душу лезть не надо.