«И почему мы пристальнее вглядываемся в ближних и начинаем по-настоящему ценить их только когда судьба готовится разлучить нас навеки? Почему только у последнего края вспоминаем всё недосказанное, спохватываемся о доброте и участии, которых не проявили, пока времени было в достатке? А если несчастья всё-таки не происходит, почему мы тут же забываем собственные горячечные обеты и начинаем вести себя совершенно по-прежнему?»

Да и следует ли обижаться на очевидную глупость? Она лишь создаёт скверную славу тому, кто изрекает её.

Отчего не ходить в походы,
И на подвиги не пускаться,
И не странствовать год за годом,
Если есть куда возвращаться?

Отчего не поставить парус,
Открывая дальние страны,
Если есть великая малость —
Берег родины за туманом?

Отчего не звенеть оружьем,
Выясняя вопросы чести,
Если знаешь: кому-то нужен,
Кто-то ждёт о тебе известий?
… показать весь текст …

Все-таки в каждом взрослом мужчине до ветхих лет сидит всё тот же мальчишка. Зато почти в каждой девочке-подлеточке уже готова хитрющая взрослая баба.

Было время когда-то. Гремело, цвело… и прошло.
И державам, и людям пора наступает исчезнуть.
К непроглядной трясине лежит потонувшее Зло
И герой, что ценой своей жизни увлек его в бездну.
Что там было? Когда?.. По прошествии множества лет
И болото, и память покрыла забвения тина.
Только кажется людям, что Зло еще рвется на свет:
До сих пор, говорят, пузырится ночами трясина.
До сих пор, говорят, там, внизу, продолжается бой:
Беспощадно сдавив ненасытную глотку вампира,
До сих пор, говорят, кто-то платит посмертной судьбой
За оставшихся жить, за спокойствие этого мира.

Запомни накрепко, детище, нет таких слов: «не могу». Есть слова «я не пробовал» и «я плохо старался». Если якобы не можешь чего, значит не больно-то и хотелось.

Тот, кто брызгает грязью в других, вполне может дождаться, что эту грязь об него же и оботрут.

Жила-поживала когда-то большая семья.
Настала пора переезда в иные края.
Когда же мешки с барахлом выносили во двор,
У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор
И «против» и «за» раздавались у них голоса —
Везти или нет им с собою дворового пса.
А тот, чьих зубов опасался полуночный вор,
Лежал и внимательно слушал людской разговор.
«Я стал им не нужен… Зачем притворяться живым?»
И больше не поднял с натруженных лап головы.
Спустя поколение снова настал переезд
На поиски более щедрых и солнечных мест.
И бывшие дети решали над грудой мешков —
Везти или нет им с собою своих стариков.

Всё обретает смысл, когда кругом семья, а впереди жизнь.

Подле меня стояла собака. Старая-престарая пятнистая сука с поседелой спиной и висячими тряпочными ушами. Наши лайки да волкодавы рождались пушистыми по-лесному, мороз их не морозил, дождь не мочил. У этой нежная шерсть стекала длинными прядями, лёгкими и волнистыми по концам. Карие глаза смотрели с кротким лукавством ветхого существа, которое почти отжило век, но всё ещё очень не прочь и полакомиться, и поиграть. Только не думай, я не выпрашиваю, внятно молвили эти глаза. Но если меня вдруг при…
… показать весь текст …

Самый пакостный возраст: женское уже пробудилось, сил, как у годовалой телушки, а ума нет и в помине.

Матери таковы: всю кровь по капле отдадут ради детей. Даже ради самых бездельных, от которых не дождёшься толку ни нынче, ни потом.

Всякий человек склонен с лёгкостью рассуждать, что бы он предпринял на месте других.

Может ли так быть, что мы, люди разных кровей, поклоняемся Одним и тем же, только под разными именами? Может ли так быть, что Создавшие нас являлись к народам в том облике и с той правдой, для которой эти народы были готовы?..
И, значит, нет ложных и истинных вер, а есть только добро и зло в самом
человеке?.. И Высшие, окруженные благими душами живших прежде нас?.. Они, наверное, улыбаются, слыша те имена, которыми мы здесь, на земле, по-детски их наделяем. И горько скорбят, когда мы идем друг на дружку войной, силой доказывая, чья вера лучше…
Может ли такое быть, прадед Солнце. Или Ты за подобные помыслы на меня и светить теперь не захочешь?..
Солнце улыбнулось ему с высоты…

Покуда живешь поневоле в бессмертие веришь.
А жизнь оборвется — и мир не заметит потерь:
Не вздрогдет луна, не осыпятся звезды с небес…
Единый листок упадет, но останется лес.

Оборотень

«Оборотень, оборотень, серая шёрстка!
Почему ты начал сторониться людей?»
«Люди мягко стелят, только спать жёстко.
Завиляй хвостом — тут и быть беде».
«Оборотень, оборотень, ведь не все — волки!
Есть гостеприимные в деревне дворы…»
«Может быть, и есть, но искать их долго,
Да и там с испугу — за топоры».
«Оборотень, оборотень, мягкая шубка!
Как же ты зимой, когда снег и лёд?»
«Я не пропаду, покуда есть зубы.
А и пропаду — никто не вздохнёт».
… показать весь текст …

В эпоху, когда складывались мифы, люди умели думать нисколько не хуже, чем теперь. Просто они думали и выражали свои познания на другом языке — на языке мифа. Вот один пример. Много столетий живёт на севере Европы, в тундрах Кольского полуострова, такой народ — саамы.

«Земля — живое существо, — говорили саамы. — Деревья и травы — её волосы. Зелёный дёрн, тундровые мхи — её кожа. Нельзя делать больно Земле, нельзя её ранить…» «Дикое суеверие», — отмахнулись наши современники, учившие высшую мате…
… показать весь текст …

Вступая в бой, ты больше не человек — ты воплощение смерти. А смерть стирает лица. Она приходит невидимой и уходит незаметно.

Люди всегда рады посмеяться над тем, чем их собирались пугать.

Таков закон воздаяния, правящий кругами Вселенной. Ты совершаешь поступок и думаешь, что все остается как прежде? Ты ошибаешься…