Место для рекламы

ПОЛЕТ НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ

(из цикла "Учебник литературы для придурков")

Мое амплуа в борделе — строгая госпожа.
Рабочее погоняло — госпожа Эрна.
К нам ходит писатель Горький, чтоб, громко ржа,
я его била плеткой и выражалась скверно.
Все эти мерзости мне удаются с большим трудом.
Мой подопечный, сказать по правде, не очень свеж.
Хорошо, хоть работать приходится плеткою, а не ртом.
Я ведь певица в группе в стиле электроклэш.
Скоро мне стало ясно: меж нами что-то другое,
чем пошлое садо-мазо и грубый рабочий секс:
во-первых, хоть он ни разу не видел меня нагою,
во взгляде его не похоть, а нежный любовный блеск.
Мне тоже никто как Горький ни разу не был так близок.
И я отнюдь не скрывала своей влюбленности.
И вот он меня заказывает на вызов
по предварительной между нами договоренности.
Наперекор специфике древнего ремесла,
я всю неделю блюла жесткую моногамию.
Он будет рад, что со скоростью света к нему пришла,
будто бы и не своими ногами я.
У мавзолея крылатый бес меня искусил,
заговорил, увлек, и я приняла решение.
В результате заместо «Яндекс» или «Игил"-такси
я выбрала его рискованное спецпредложение.
Вот залезла ему на спину я,
он разбежался и полетел!
В крылатую желтую ночь совиную
по небу летел объект из двух тел.
Ночью заводы бегут за дымом из труб,
улицы летят наперегонки друг с другом.
А подо мною — не лошади круп, а труп.
Но мы летим, летим в ветре ночном упругом.
На лету разговаривать с трупом — играть с огнем:
сбросит тебя и все — не собрать кишок.
А в былинах всадники разговаривают с конем,
говорят ему: «Ой ты, волчья сыть, травяной мешок».
Я набралась смелости и говорю: — Владимир Ильич,
а правду пишут, что вы в Шушенском зайцев били веслом?
А он против ветра орет: — клевета это все и дичь,
распространяемая одним вонючим старым козлом.
А вот проституток, как уток, я сам, бывало, лично стрелял.
И проститутке-Троцкому бошку снес ледорубом тоже, конечно, я!
По мнению всяких умников, я в это время, как мишка, в гробу лежал,
и до сих пор лежу, словно плюшевый. А с хуя?
Тут его передернуло даже, а я, вцепясь
полумертвой хваткой, перечить ему не смея,
быстро закрыла рот, выдать себя боясь
вождю пролетариата, озлить воздушного змея.
Ильич говорит: — Мы летим над улицей кой-кого
к одному из главных бумагомарателей.
Не было и нет никакого писателя Горького,
как никогда не было и всех остальных писателей.
Все книги пишет за них одна и та же программа.
Разницы нет никакой — одинаковое говно.
Ему достался роман про мать и еще какая-то драма —
пьеса про пьяниц и про бомжей — «Городское дно».
То есть этот ваш усатый клиент —
любитель плетки и всяческого содома —
это из рюмочной «Зюзино» озабоченный старый дед,
не писатель, а псих со справкой и пациент дурдома.
Документы, конечно, все у него фальшивые.
Он рыщет по всем презентациям и фуршетам,
а главное занятие этого деда вшивого —
бухать, шакалить и выклянчивать сигареты.
Вот такая, можно сказать, коварная мелодрама.
Хорошо, хоть у Ильича для меня не нашлось весла.
Ветер из глаз моих высекал слезы стыда и срама.
Но я неслась на крыльях любви. Любовь, как известно, зла.

https://vk.com/redheadlg

Опубликовал(а)    30 авг 2016
7 комментариев

Похожие цитаты

Вобла

Жестокий мир. Неравная страна.
Сижу я на скамейке у газона.
Со мной тусует местная шпана
Из нашего рабочего района.

Со скрипочкой, надвинув капюшон,
Чему-то улыбаясь без причины,
Ты шёл домой, нескладен и смешон,
Позоря явно звание мужчины.

«Дай закурить» -- сказал тебе Борис.
«Я не курю» -- ответил ты чуть слышно.

© настя 386
Опубликовал(а)  Анастасия Долматова  08 апр 2016

Июльский выходной

Всё продумано в летнем коллаже, чтоб пробиться и в будни, и в сны:
тонкогубая ниточка пляжа, гребешок подуставшей волны.
Бриз, лубочной дыша пасторалью, зародился и снова исчез…
Золотой олимпийской медалью солнце гордо сверкает с небес.
На него и поглядывать больно. В трёх шагах, изворотлив, как язь,
пляшет в воздухе мяч волейбольный, вкруг оси неустанно крутясь.
Рядом — сочные звуки гобоя, хоть источник не виден нигде.
Краб глядит в белом пухе прибоя на своё отраженье в воде.
В море — яхт боковые фальшкили, лёгких лодок тупые носы…
Ведь бывают минуты такие, незаметно слагаясь в часы;
ибо пропасть от лета до Леты — широка, как органа мехи…

Даже странно, что летом поэты сочиняют плохие стихи.

https://vk.com/id121733030

Опубликовал(а)  Анастасия Долматова  13 июл 2016

Обрывок письма. Квинт Юлий

…День жарок, горизонт необозрим
Над гаванью Кейсарии, и полдень…
У иудеев нынче день господень.
А я пишу тебе, Квинт Юлий, в Рим,
Туда, где дым от жертвенных костров,
Где жизнь течет и видится иначе…
Но мне туда не хочется, что значит
Не то, что автор этих жалких строф,
Твой собутыльник из былых времен,
Здесь заразился некой местной хворью…
Мне редких новостей от вас с лихвою
Хватает. Я не то чтобы умен,
Но стар… И на дубленой шкуре нам
Очередной рубец напоминает,

Опубликовал(а)  Анастасия Долматова  14 июл 2016