Был скверный день. Под куртку лезла стужа,
совала между рёбер пятерню.
Холодный ветер выл одну и ту же
мелодию. Деревья были ню —
дешёвые натурщицы в мансарде
художника, входящего в запой.
Куда ни глянь (чего, скажите, ради?),
брела толпа — и я брела с толпой.
Внутри меня ворочалось и ныло.
Хотелось крика — бешеного «А-а-а-а!»
такой животной, дикой, страшной силы…
Мигала лампа. Делались дела.
Весь день на вдохе — чтобы не сорваться,
прожить, дожить, не тронуться умом.
А как? А так! Элементарно, Ватсон…
Нажать shutdown, сбежать, прийти домой,
надеть халат, позвать соседку в гости,
достать коньяк в отсутствие чернил
и полный бак залить с тоски да злости…
Но вечером ты всё же позвонил.