Да не навлечь мне проклятий твоих, Вседержитель,
что я осмелился словом своим недостойным,
голосом слабым и мыслью в движеньях нетвёрдой
дочь твою, деву Минерву, воспеть и восславить!
Как поднимаются брызги прибоя на скалах,
падая в море, не в силах вершины достигнуть,
так и звучанье моей многострунной кифары
пусть замолчит у подножья её пьедестала.
Сколько даров расточил ты, великий Юпитер,
сколько любви пролила ты, святая Юнона,
чтобы Минерва среди богоравных потомков
мужеством грозным и мудростью строгой блистала!
Если из бронзовых ножен стальные кинжалы
рвались на волю, влекомые злобною местью,
если, как змеи Горгоны, пернатые стрелы
жало своё обнажали из крепких колчанов,
если добычу завидя прищуренным оком,
пенили воду триремы, в погоню пускаясь,
мудрость Минервы горячую кровь остужала,
свежей прохладой ложась на виски бесноватых!
Если же в круг мудрецов, что грядущего поступь
пробовал в древних речениях мифов услышать,
логику вечных законов и стройных симметрий
в хаосе тёмных событий искал обнаружить,
или же в круг мудрецов, что об истине тщился
тайны природы исторгнуть, входил нечестивый,
кутаясь в пену, как в тогу, пустых рассуждений,
блеск придавая своим славословиям громким,
ждя одобренья глупцов, как желанной награды,
взглядом суровым Минервы он был остановлен
и замолкал, шелест крепкой кольчуги заслышав!
Многих безумцев спасла ты от смерти, Богиня,
многих глупцов вразумила достойным примером,
племя людское с бессмертными ты породнила,
в память и в душу его заронив неземное!
Разум и силу, тебе подражая отныне,
стал человек, наподобие ценного сплава,
соединять воедино в пьянящей надежде,
что и ему на Земле храм воздвигнуть удастся.
Так бы и было, когда бы не варваров племя,
щедрой добычей и громкою славой влекомо,
девы Минервы святилище диким наречьем,
хохотом злобным и ржаньем коней огласило.
И полетела со сводчатых стен позолота,
статуи древних богов превратились в обломки,
мраморный жертвенник был осквернён и разрушен,
пламя его разлилось по пустынному храму.
Странствуя по италийским холмам и лощинам,
где раздаётся послушных стадов колокольчик,
видя изъеденный ветром и временем мрамор,
так думал я…