Отраженное на картине С. В. Иванова противостояние подтверждается рассказами летописи. В конце XI века во время голода в Ярославле бедные смерды пошли за двумя волхвами, обвинявшими богатых крестьянок в чародействе, убивали их и отнимали продукты.

Дойдя до Белоозера, они вступили в бой с княжеским наместником Яном Вышатичем, приверженцем христианства. Смерды были разбиты, а волхвы отданы на съедение медведю.

Тогда же в Киеве был убит своими холопами новгородский епископ Стефан, а в Новгороде против его преемника Федора выступил волхв. Епископ с крестом вышел к народу вместе с князем Глебом и дружиной, говоря: «Кто хочет веру взять волхва, то идет за ним; если же верует кто, пусть к кресту идет».
Князь и дружина стали на сторону епископа, народ же поддержал волхва: «И был мятеж в граде велик, и все поверили ему, и хотели побить епископа Федора». Тогда князь зарубил волхва топором, а дружинники прекратили мятеж.

После принятия князем Владимиром христианства и Крещения Руси прошло немало лет, прежде чем новая вера утвердилась повсеместно — сначала в Киеве, затем в крупных городах, на торговых путях, постепенно проникая в глубинку.
Волхвам (а именно так называли языческих жрецов) новая вера в единого бога была не по нраву, в своих целях они пользовались суевериями и страхами простого люда, окружая себя теми, кто толком и не успел узнать христианского учения.

В правой части картины С. Иванова изображён один из таких волхвов, тогда как в левой — Новгородский князь Глеб.
Волхв хулил веру Христову и осыпал бранью епископа. Он похвалялся даже, что перейдёт Волхов пешком, как по суше.
Новгородцы слушали его внимательно, внимая каждому слову. Епископ же (с крестом в руках) встал на площади и звал к себе верных учению Христа, но горожане продолжали толпиться возле волхва.
Тогда в дело вступил сам князь. Подойдя к волхву, он спросил его, знает ли кудесник, что будет завтра утром, днём и вечером?
«Всё ведаю», — отвечал волхв.
«А что произойдёт сегодня»? — спросил князь.
«Сотворю великие чудеса», — ответил языческий жрец.

Только он это сказал, как князь выхватил заранее припрятанный топор и отсёк волхву голову, доказав тем самым его неправоту.