Наши сторожилы в Хургаде очень талантливы…
Этот опус, практически правда…
Пришла пора разворошить наш муравейник!)))

У настоящих друзей не принято спрашивать «нахуа?» Потому, когда издалека позвонил друг Коля и предложил встретить кое-кого в аэропорту, я лишь спросил, как узнаю этого типа и куда его доставить, не дав на съеденье алчным погонщикам желтых стоковых мулов.
— Узнаешь… И будь с ней поласковей. — интригующе сказали мне.
— О! Дама. Хорошенькая? — игриво говорю я.
— Две недели назад, когда видел её последний раз, она была чертовски хороша собой. — говорит Коля. — Нефертити, попа, тити, но понизь обороты до холостых, Сёма.
У Верочки всего-то лишь стыковочный рейс в твоем захолустье, поэтому покажи ей достопримечательности Шереметьево и посади на нужный рейс, а там я ее встречу.
Энтузиазм резко пропал. Кобылка была наскоком, и оседлана другим, что называется.
— А что, — говорю уныло, — барышня сама не может обозреть фонящий рентген на входе, стойла регистрации и фирменные тележки? Или ей нужен халявный тягач для чемодана? Извини, дружище, но…
— Верочка вывихнула ногу. — вкрадчиво говорит Коля. — Но другая конечность цела, и ты пожалеешь, если не увидишь это изящно складывающееся пополам великолепие.
Я несколько воспрял и поспешил туда, где взад — вперед шпиндиляют самолеты и смело пиз@ят багаж, а кружка пива ценой в трансатлантический перелет, если сойти над Срединно — Атлантическим хребтом и дальше ху@рить кролем.

«Её лицо еще хранило следы былой красоты…» — пришло в голову при появлении Верочки. Немедля, как схлынула толпа прилетевших, мою подопечную крадучись выкатил сотрудник аэропорта.
Чтоб не пугать встречающих и потенциальных пассажиров в одном лице. Ибо Верочка словно выпала из ТУ — 154 и угодила в штакетник.
Чаще, с курортов Африки приезжают веселыми, загорелыми, готовыми для новых свершений… Верочку же, словно, пытались мумифицировать. В Египте питают слабость к этой процедуре, замедляющей старение. Но, секреты мастерства безвозвратно про@баны…
У Верочки была небрежно загипсована нога, движения головы курировал шейный корсет, левое запястье в бинтах, правая, согнутая рука примотана к лангету и торчит перед грудью в духе «Выпьем за здоровье не чокаясь!». Короче, — удручающее зрелище…
Очаровательно прихрамывающая красотка, потянувшая лапку на аэробике у бассейна, оказалась особой, угодившей под падение железного метеорита.
Я оху@л и не сразу подобрал слова, подходящие столь неожиданному и грустному рандеву.
— Рад приветствовать Вас в нашем городе! Мы рады всем! — сказал я и возложил цветы. Бедняжке на колени.
Она приветливо пошевелила пальцами, а провожатый передал мне органы управления коляской. Я замешкался, соображая, не двинуться ли в медпункт на перевязку?

— Куда? — переспрашиваю Верочку, решив, что ослышался.
— Трогай в бар. — повторяет она, избавляя меня от размышлений, как быть. Бар лучше, чем колесить по Шарику, провоцируя массовую сдачу авиабилетов, и я дал малый ход.
— Смело врубайте третью. — говорит она, нетерпеливо ерзая. — В горле пересохло.
В баре она заказала… крепкий коктейль. Я вооружил напиток соломинкой. Поить Верочку пришлось также мне — её пальцы лишь беспомощно топорщились.
Она требовательно вытянула губы, я элегантно вставил трубочку, и Вера без отрыва впитала половину бокала.
— Аа! — говорит с хрипотцой. И жадно допивает. Заказываю еще.
— И сто бурбона. — требует она и добавляет. — Что-то кости ломит. Кажется, просквозило у иллюминатора, ха-ха!
Похоже, повышенной жизнедеятельности Верочке было не занимать…
Плеснул в нее бурбон, — у путешественницы и глазки заблестели, как у той лягушки, оседлавшей уток.

— Где были? — спрашиваю. Выходить с вопросом, что произошло, был бы верхом мещанства. И без того, гипсом жирно выложено — со мной случилось нечто неприятное, господа, но неху@ таращиться. Давайте о прекрасном.
— Где были?
— В Египте.
— И как пирамиды?
Она красноречиво пошевелила пальцами — оху@нные пирамиды, мол. Сам не видишь?..
— А саркофаги?
Она так взглянула, что я понял — и саркофаги пизд@тые…
Сижу бл@, соображаю, что еще сказать, как она сама: — Очень небезопасная страна этот Египет. — говорит, обиженно поджав губки.
Это она метко…
Бедняжке, видимо, требуется выговориться, решил я. Ступила на родную землю, выпила стопочку — известное дело…
— Да что вы? — говорю с интересом.
— Да-да. Не советую. Недавно одну пару в море забыли. Съели акулы. По этим египетским бл@ мотивам сняли кино. Рекомендую.
— Ц-ц!..
— Да, — продолжает она. — Верблюды здоровы лягаться, а в отеле легко отравиться насмерть. Особенно салатами… Прогулки по Нилу и дискотекам с паленым бухлом опасны, — крокодилы и молодые египтяне не дремлют…
— Экскурсии по пустыне на квадроциклах, нередко заканчиваются трагически.- делится опытом Вера. — Техники безопасности никакой. Группа туристов упала с пирамиды Хеопса…
Постой, думаю, так тебя верблюд, оливье или пирамиды так подвели?..

А она кроет Египет, как Моше Даян и артиллерия не крыли во время Шестидневной заварушки. И я её понимаю. Через полтора часа открылась регистрация на её рейс, но не открылась тайна, — что же случилось с Верой на коварной земле фараонов?..
Попрощались тепло. Очень жалел её, но женщина держалась молодцом.
Звоню Коле: — Отправил, встречай. Кстати, а что с нашей девочкой таки стряслось?
А он и говорит: — Девочки отмечали в клубе предпредпредпоследний день отпуска, она с танцевального шеста навернулась. Шейный позвонок треснул.
— Херня какая-то… — говорю. — Или это шест для прыжков в высоту… Она ж вся искорежена, бедняжка…
— Это уже после клуба. — говорит Коля. — С балкона в бассейн хотела нырнуть — её номер с выходом прямо в бассейн.
— И?
— А гуляли в другом номере…