Прочитал, что сегодня утром скончался Сергей Юрьевич Юрский, мой андижанский приятель Серёжа.

Я летом 42 года в Андижане часто заходил к Юрским попить воды. Они жили в центре, и у них был водопровод. Кроме того у них был особый глиняный кувшин, в котором всегда вода была прохладной. Серёжа радовался моему приходу — он был помладше меня, и его никуда одного не пускали. Во дворе все дети были узбеки, русского не знали и во все игры его не принимали. В их двор выходила кинобудка летнего кинотеатра.

Мы собирали около неё покрытые медью огарки углей кинопроектора и кидались ими в воткнутый в землю огарок подлиннее. Когда попадали в него раздавался звон, похожий на звон колокольчика. Потом его матушка звала нас есть рисовую кашу из вкуснейшего узбекского риса. Маму его звали Евгения Михайловна — запомнил имя на всю жизнь. Однажды назвал её тётей Женей, она поправила, сказала, что её зовут Евгения Михайловна.
Последний раз общался с Серёжей в первые послевоенные годы, когда Юрские жили в здании цирка, где его отец был режиссёром. Запомнил, как Серёжа водил меня смотреть зверей, которые сидели в клетках и благоухали. В 60е годы мы летели в одном самолёте в Ереван, но я не стал походить к нему, увлечённому разговором с какой-то дамой. Потом видел его только на сцене и экране.

Прощай, Серёжа, пусть земля тебе будет пухом. И память о детстве, о её кусочке тоже прощай…