порою горе наше поистине глубоко и мучительно, и мы безмолвно стоим перед лицом Ночи, ибо у нашего горя нет слов, а есть только стон. и Ночь полна сострадания к нам.

мы вымыли посуду, всё прибрали (нескончаемое занятие, которое внесло некоторую ясность в нередко занимавший меня вопрос: куда девает время женщина, не имеющая других дел, кроме своего домашнего хозяйства)…

вообще, как я заметил, почти все вещи в этом мире выглядят на картинах куда лучше, чем в действительности

*выбрось этот хлам за борт старина! пусть будет
легка ладья твоей
жизни, возьми в неё
самое
ненобходимое*

они жили здесь в молчании, день за днём прислушиваясь, не раздастся ли голос с небес;текли медлительные дни и торжественные ночи, этот голос взывал к ним на тысячу ладов, но они его не слышали.

они осыпали нас бранью: не повседневными трафаретными ругательствами, а сложными. тщательно подобранными, замысловатыми проклятиями, которые восходили к нашему прошлому, и заглядывали в далёкое будущее, и включали наших родственников, и охватывали всех наших ближних,-добротными, сочными проклятиями.