Я вас любила преданно и нежно
И с теплотою помню до сих пор,
Как в школе танцев вы рукой бережной
Меня вели под милый разговор.
Пришла разлука, нет тех дней желанных.
Весенний вальс, мне душу не трави!
Я вас любила и звалась Татьяной…
Я только не призналась вам в любви.

Он встал на колени, чтобы мне легко было надеть панамку девочке, сидящей на его плечах. Нежность.

Я вас любил. Любовь ещё, быть может,
Надеждой сердце мне тревожит.
Я жил, судьбу свою кляня,
Когда отвергли вы меня.
Быть безутешным я не собираюсь.
И верю, что с другою повстречаюсь.
И для меня воскреснут вновь
И жизнь, и счастье, и любовь.

Стали смутными, рваными сны,
Стали дни и бледней, и туманней,
Вот и всё. Один день до весны.
Вот и всё. Один день до терзаний.

Русофобия и подумать не могла, что разбудит во всём мире русофилию. Та спала бы и спала себе.

Мы думаем, что алкоголь, подобно джину из бутылки, — добрый приятель, изредка приходящий в гости. С ним весело, но нам и порознь неплохо. А у алкоголя на нас свои планы: если зачастит, то почувствует себя хозяином, а потом и вовсе подчинит себе. Грань тонка.

сводится к простому
человечья суть
к лучшим гложет зависть
худших можно пнуть

Лучшая мысль в военной науке, несомненно, принадлежит бравому солдату Швейку: «Куда вы стреляете, идиоты! Здесь же люди!»

Великий английский драматург Бернард Шоу не упускал случая поглумиться над английской аристократией. Как-то раз он опубликовал эссе, в котором утверждал, что дамы высшего общества отличаются от продажных женщин разве что ценой, которую мужчинам нужно платить за обладание ими.
Когда эта дерзость дошла до королевы, она решила публично поставить наглеца на место. Шоу был приглашен на прием в королевский дворец, где между ним и ее величеством произошел следующий разговор:
— Это правда, что вы считаете, что все без исключения женщины продаются? — спросила драматурга королева.
— Правда, — ответил Шоу.
— Сколько же тогда, по вашему, должна стоить королева Англии?
— Ну, фунта два или три, — невозмутимо ответил Шоу.
— Так мало? — гневно воскликнула королева.
— Ну вот, Ваше Величество, Вы уже и торгуетесь! — с довольной улыбкой воскликнул Шоу.

Попробовав на одном из званых обедов невкусный салат, Бернард Шоу заметил:
— Писатели прячут свои ошибки в письменном столе, врачи — под землей, а хозяйки — под майонезом.

Легче вынести тонны обидных слов от тех, кто важен для нас; ибо нет тяжелее плиты равнодушного молчания.

Некоторым и надо-то для счастья — это видеть, что кому-то хуже, чем им.

«И это моё личное дело, куда мне девать своё личное тело. Чем заполнять мне душу… И то, что мы с тобой любим — очень личное. Мы никому не расскажем, как мы любим — это личное. Это личное.» Это слова песни, исполненной Киркоровым в декабре. А на днях это своё «личное тело» он «отмывал» в Донбассе, чтобы с «чистой» совестью показывать себя нам с экранов ТВ.
Обидно за Донбасс. Это не прачечная для подмоченных репутаций таких нашкодивших шоу-деятелей. Донбассовцы достойны лучшего.

Я вас любил… Люблю поныне!
Для вас я был лишь эпизод.
Наивный стих горел в камине,
Над ним смеялись вы… И вот
Мы снова встретились случайно.
Игривый взгляд, как и тогда,
Но что с ним сделали года!
В душе вы та же… Как печально!

Взял на себя ответственность, нёс-нёс, устал, засунул куда-то и теперь не может найти.

Чем отличается женщина от электрического провода? Если они оголены, то прикосновение к первой приятно, ко второму — нет.

луна застряла в кроне дуба
и дуб решил что он святой

Ребёнок родился, отрезали пуповину. И замечательно, когда мать и дитя всю жизнь так близки духовно, будто пуповина цела. А глядя на других, становится страшно, пуповины будто вовсе не было, — чужие люди.

Люди восхищены сиянием звёзд, пока какая-нибудь вредная тучка не набежит и не заслонит звёзды собою… из ревности. А мужчины, заглядевшись на красотку, слышат от жены: «Вот только попробуй пузо своё втянуть — убью!»

Привычка всегда делать хорошо или плохо делит нас на педантов и разгильдяев. Задумает педант учинить бардак, а по привычке — выйдет порядок, у разгильдяя — всё наоборот.