Добро, которое мы видели от того или иного человека, обязывает нас к терпимости, когда он чинит нам зло.

Недоступность женщин — это один из их нарядов и уборов для увеличения своей красоты.

Мы легко забываем наши ошибки, если они никому, кроме нас не известны.

Запомните: если повода для ревности нет — то ревновать глупо, а когда уже есть — то поздно.

Уму не под силу долго разыгрывать роль сердца.

Скрыть наши истинные чувства труднее, чем изобразить несуществующие.

Начало и конец любви имеют одинаковый признак — любящим неловко оставаться наедине.

В то время, как люди умные умеют выразить многое в немногих словах, люди ограниченные напротив, обладают способностью много говорить и ничего не сказать.

Из двух любящих один любит, а другой позволяет себя любить.

«…у гордости тысяча обличий, но самое искусное и самое обманчивое из них — смирение.»

О достоинствах человека можно судить не по его хорошим качествам, а по тому, как он ими пользуется.

любовь правильнее всего сравнить с горячкой: тяжесть и длительность и той и другой нимало не зависят от нашей воли.

Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на которые мы идем, чтобы его скрыть.

Зависть еще непримиримее, чем ненависть.

Глупец не может быть добрым: для этого у него слишком мало мозгов.

Почти все порядочные женщины — это спрятанные сокровища, которых никто не нашёл только потому, что никто не искал

Влюбленная женщина скорее всего простит большую нескромность, нежели маленькую неверность.

Роскошь и чрезмерная изысканность предрекает верную гибель государству, ибо свидетельствуют о том, что все частные лица пекутся лишь о собственном благе, нисколько не заботясь о благе общественном.

Кто не способен на великое, тот щепетилен в мелочах.

Слабохарактерность ещё дальше от добродетели, чем порок.