Угольно черный пёс, ест с руки мой хлеб.
Он прошлое-тяжёлое нёс нёс, в конверте, в правой руке.
Он лаял-стонал гав гав, падал, вставал, снова падал.
Я ждал его молча, долго ждал, и встретил, случайно, взглядом.
Мы пили потом всю ночь с ним, глотали и жгли ложки.
Он утром в окно дверь отворил, ровно отмерив дорожки.
Унылый, угольно черный пёс, продал свою душу за деньги.
Он клялся, в последние секунды свои, что стал окончательно верным.
Я ответил ему, что в том и беда, что вера ничего не значит.
А он вынул сердце своё из груди, в слезах, для меня, по-собачьи…