О, Боже мой… На что себя я трачу?!
Течет томленьем стылость февраля.
Но ангел слеп, он обронил удачу
В воронку растворившегося дня.

Хранитель снега как над златом чахнет,
И мается в тисках озноба май.
В шкафу рубашка… Но она не пахнет
Тобой. Все встречи были невзначай.

В какой конец билет тобой оплачен,
Чему мы ставим жирные кресты?
День четвертован, выдохом и плачем, —
Бесцветен он, ничтожен и постыл.
… показать весь текст …

Огонь мерцает завязью страстей,
в нём кружат танец смерти саламандры.
Камин и кресло, сумрак фолиантов,
где нежить самых избранных мастей.

За окнами стоит туманный мрак,
в нём затаились чужеродья тени.
Кот, испугавшись, прыгнул на колени.
Поскрипывает старенький чердак.

Сухою веткой бьётся в окна клён —
погреться просится…/ не стань дровами!/
Мы все друг другу только островами,
где каждый к суете приговорён.
… показать весь текст …

За решёткой окна чёрной мамбой змеится дорога,
но по ней не пройдёшь, не запутавшись стылою мглой.
Там конвоем столбы — кто вповалку, а кто кривоного.
Ну куда здесь бежать? Убежишь — не вернёшься домой.

Сверлишь глазом за век помутневшие блёклые стёкла,
чередуя печаль и тоску через выдох и вдох.
Где-то там, на югах, дозревает медовая смоква —
здесь снега и в апреле накроют под утро врасплох.

Русь моя, ледяная… — нездешнего лика царица…
Белым саваном морок упал на проснувшийся сад.
Обморожены грустью прохожих нечаянных лица.
Ветер словно с цепи обезумевший зверь — бесноват.
… показать весь текст …