**
Случай на автобусной остановке
Он сидел возле остановки автобуса, поёживаясь от холодного, пронизывающего ветра. Люди сбившись в кучку заполняли всё пространство внутри неё и он боялся подойти очень близко.
Слишком хорошо за свою длинную, бездомную жизнь старый серый кот знал, чем может закончится близкое соседство с людьми.
Последние пару лет он жил на остановках, переходя от одной к другой — это был его дом. Свернувшись калачиком можно уснуть на скамейке внутри, если не слишком холодно, а сидя рядом иногда получаешь не только пинки и ругательства, но и колбаску и кусочки курочки. Он не рисковал просительно мяукать, резонно понимая, что вместо еды получит ногой, поэтому просто просительно и молча заглядывал в глаза людям, стоящим на остановке.
Но сегодня был не такой день. Осеннее небо затянуло тучами и начинал накрапывать противный и холодный дождик. Кот попытался прижаться снаружи к щитам обшивки, но это не помогло, и шкурка намокшая от дождя становилась всё холоднее и холоднее. Нет, так не пойдёт, решил он. До утра мне так не дотянуть. И набравшись смелости он протискиваясь между ногами и сжавшись от страха внутри и снаружи пробрался в самый уголок. Тут не дул ветер и не лил дождь, но зато опять захотелось есть.
Бездомный кот и мужчина в стоптанных туфлях сидели на остановке. Люди косо смотрели на них и ругались, а потом…
На скамейке как ни странно сидел один человек. Это было удивительно, потому что все остальные толпились и поглядывали на скамейку. Просто, никто не хотел садиться рядом с маленьким седым мужчиной в старой куртке и стоптанных туфлях.
— Ишь нажрался, скотина, — сказала большая и по всему злая тётка. Кот посмотрел на неё и поёжился.
— Несёт от него, как из винного погреба, — поддержал её мужчина в хорошем плаще и с дорогим дипломатом в руках. Когда уже придёт этот автобус?
Мужчина на скамейке попытался было сказать что-то в свою защиту, но на него посыпался град оскорблений. Он закрыл рот и потупился, а кот посмотрел на него и подумал, что он такой же неприкаянный изгой как и он и наверное не ударит его. Набравшись смелости серый проскользнул между ногами и подпрыгнув уселся на скамейку в самом уголочке. Он закрыл глаза ожидая криков и удара, а потом открыл их и осмотрелся вокруг.
Мужчина в старой курточке глянул в его сторону и их глаза встретились. Человек вдруг застыл и долгим понимающим взглядом всмотрелся в испуганные глаза кота. Потом потянулся к карману и достав маленький флакончик и открутив пробку выпил оставшееся содержимое и поставил его рядом с собой.
— Алкаш конченный, — зашумели вокруг. — Вызывайте полицию, пусть заберут его! Уже прямо на остановке пьёт!
Большая злая тётка замахнулась на маленького седого мужчину большой сумкой и он сжавшись испуганно в комочек, закрыл голову руками. Она промахнулась, но обязательно повторила бы попытку если бы внимание всей толпы внутри остановки не привлёк огромный чёрный лимузин, вдруг остановившийся совсем рядом. Машина была размером почти с автобус, только пониже.
Дверь водителя открылась и люди на остановке замерли. Сперва появился большой черный зонт, а вслед за ним и сам водитель в черном смокинге и с белой бабочкой. Толпа восхищенно выдохнула. Водитель подошел к остановке и поклонившись поинтересовался учтиво, не здесь ли его хозяин? Миллиардер Джон Патрик Сэйвэдж? Люди стоявшие на остановке оценили его шутку и засмеялись.
Тогда водитель сложил зонтик и произнося извинения и раскланиваясь направо и на лево стал проталкиваться внутрь. А там… А там он вдруг остановился возле маленького седого мужчины в старой курточке помятых туфлях и сказал:
— Хозяин, — и голос его прозвучал так мягко, что всем стало понятно, как он относится к маленькому человеку. — Хозяин, пойдёмте пожалуйста. Мы все переживаем за вас. Как вы себя чувствуете? Ну куда же Вы делись? Я искал Вас по всему городу. Слава Богу полицейский патруль позвонил и сказал, что тут на остановке видели человека похожего на вас.
Немая тишина и растерянность воцарились вокруг. Злая тётка и мужик в дорогом плаще стали отходить назад. Седой мужчина на скамейке улыбнулся виновато и сказал:
— А я вот пролил на себя почти все свои сердечные капли и воняет от меня уууу как.
Водитель в черной тройке подошел к седому мужчине и взяв его под локоть помог встать и повёл через толпу к машине.
Бездомный кот и мужчина в стоптанных туфлях сидели на остановке. Люди косо смотрели на них и ругались, а потом…
Вдруг мужчина остановился. Он убрал руку водителя и оглянулся. Серый, промокший кот так и сидел в уголочке на скамейке прижавшись к щиту. Человек резко бросился назад и подхватил на руки пушистое, худое тельце. Кот так ничего и не успел понять. Может он бы и укусил, может он бы и поцарапал, а потом вырвался и убежал в ночь к дождю, холодному ветру и смерти. Но просто не успел среагировать. Старость, знаете ли. Сознание вдруг на секунду покинуло его от холода, голода и страха.
Очнулся он уже внутри большого черного лимузина. Машина качнувшись медленно поплыла, как огромный чёрный корабль, рассекая лужи. А онемевшие люди на остановке смотрели ей вслед. Мужик в старой курточке вытирал кота сухим теплым полотенцем и гладил его.
— «Он сиденья замочит, — сказал водитель повернувшись назад.
— Ничего, пусть мочит, — ответил седой мужчина и наклонившись к самому кошачьему уху и пахнув лекарством пробормотал:
— У меня можно всё. Ты не стесняйся. Тебе теперь можно всё!» И он улыбнувшись погладил шерсть старого бездомного кота.
Серый посмотрел ему в глаза и вдруг понял, что он больше не изгой и что у него будет то, о чем он не мог и мечтать — дом и любящие его люди. Он первый раз в жизни тихонько мяукнул и потёрся щекой о лицо своего спасителя.
А на остановке на скамейке всё еще стоял флакончик из-под сердечных капель. А люди высыпав на дождь смотрели вслед большому чёрному лимузину, как корабль увозившему двух изгоев. Вот так.
(автор неизвестен)
**
Мышеловля
Вернулась я из поездки под вечер. Семейство, радостно потирая руки, кинулось к моей походной кошелке. Нагружена она была, в основном, бельишком, мыльницей, запасными ботинками и фотоаппаратом. Само собой, лезли не за этим. Ну как я могла приехать без вкусностей?! Выгружая на стол конфеты, печенюшки, пончики и прочую традиционную мелочь, я расспрашивала о житье-бытье в мое отсутствие. Ревизия устная, так сказать. Сначала вываливали существенные новости. как то: отсутствие у сына двоек и троек (насторожило, — больно гладко и бойко шел доклад), покупка бабушкой удачной партии трески (в количестве двух штук); потом следовал отчет о регулярном питании, звонках знакомых, примерном поведении кота. Затем наступила временная пауза, т. к. чайник доложил о готовности. Рты у всех были заняты печеньем, а руки — чашками с чаем. Наконец-то я дома!..
После чайнопаузы бабушка с внуком, дружно глотнув, поведали душераздирающую историю о нашествии мышей. Частный дом, естественно, не мог не подвергнуться заселению грызунами. Ведь поздняя осень, как известно и мышам, весьма холодное и голодное время года. А в подвальчике у нас много чего имеется. И зиму в нем вполне безбедно можно провести, в тепле и неге. Прямо скажем, весьма курортные условия! Кто решит, что нормальная мышь будет отказываться от зимнего комфорта — тот не жил в частном доме!
Итак, печенье и хлеб сунуть пришлось в холодильник. Заглянув в хлебно-чайный шкафчик, я убедилась, что покой теперь нам будет только сниться. Ох, и сложные у меня отношения с мышиным народом! Боюсь я их до жути. Это, говорят, еще с доисторического времени ведется… Короче, вычистила все, что могла. Вымыла. Выбросила. Заменила. Мисочку с пищевыми отходами дочиста отскребла. Ведро мусорное заблокировала. Сын плинтусы под кухонным гарнитуром вынул, линолеум подмел. Поле боя в общем и целом подготовили. И пошли за главным специалистом.
Ага, счас! Приволокли силой. Сидит наш объемный кот и смотрит на нас голубым искрящимся взглядом. И читаем дружно в этом взгляде — вы что, серьезно? Ну-ну, я даже понюхаю вокруг, чтобы прикольней было! А потом сяду на стульчик, и буду на вас удивляться — идиоты впрямь, или так, по несерьезности и общей отсталости? Чтобы я, которого в кровать еще пригласить надо на чистые простыни?! Я, которому шерсть эта дура (я, то бишь) регулярно вычесывает и шампунем моет?.. Мне мясо сырое для пищеварения не очень, у меня же рацион строгий! Издевательство, еще когти пачкать, ума лишились!..
Мы — убеждать: во дворе же ты ловишь! И на крыльце кто в конце лета аж расчлененку устроил? Лапки там, хвостики, кишочки?.. Ведь можешь!
А он: Ну, тупые!!! Это же — спорт! Там — полевки, а здесь — серые, домовые, это — ра-бо-та. Я же аристократ! Для интерьера и повального восхищения. А вы меня — в плуг захотели, да в пахоту!!! Обалдели совсем? И, возмущенный, вылизав ногу, отправляется на подоконник, оттуда спектакль дальше смотреть и осуществлять общее руководство.
Ну, ничего не поделаешь. Сын в хоз. маг метнулся, за мышеловкой. Я отрезала сыру, бабушкин пармезан. Вот ребенок зарядил смертоносную машину…
Вечером, как погасили свет, раздался пушечный выстрел. Естественно, все столкнулись в дверях кухни. Первым летел сын, за ним — бабуля в ночнушке, следом — я в халате, теряя шлепанцы. Кот даже не поднял попу с подушечки! Я живенько влезла на стул (извините, что есть — то есть, из песни слова не выкинешь). Бабушка смылась в свои апартаменты и подавала реплики оттуда. Сын, всласть похихикав над бабами, вынул безвременно почившую вместе с орудием убийства. Надел куртку и растворился во мраке…
Вернулся не сразу. Сообщил, что кинул тельце рядом с соседским сараем, где ошиваются гулящие чужие коты в надежде на отбросы от собачьего ужина. Я опять отрезала сырный краешек. Вся процедура повторилась, после чего мы расползлись по комнатам и бросили ноги в кровати…
…Через час новый удар сотряс стены дома. Теперь «на вызов» бежали только сын и я. Бабушка пила успокоительное и ругмя ругала нас за потерянную ночь, нечистую совесть и взлетевшее давление.
— Интересно, сколько еще там? Давай, мам, уже плинтус на место поставим!
— Нет, родной. Это была их разведка. Должны быть еще!..
Естественно, когда мы зарядили мышеловку в третий раз (я по-прежнему занимала позицию на табуретке посреди кухни), а сынок пробежался опять-таки к соседской сараюшке, сна уже не хватало катастрофически.
…До пяти утра спали спокойно. Кот, поросенок, даже похрапывал на моем свеженьком пододеяльнике. Я пихала его ногой во сне; снилось, что двигаю рояль… В пять ноль пять мышеловка снова салютовала. Я припадочно дернулась, часто задышала. Мое сердце перепуганно билось, пришлось доставать валидол. Сын, судя по шагам, был уже на вахте. Точными мужскими движениями, отработанными в процессе ловли, с охотничьим азартом он заряжал гильотину для следующей жертвы. Я доползла до кухни, благоразумно встала подальше от лобного места; очень хотелось на табуретку, но вытерпела.
…Рассвет был поздним. Мы вылезали из своих берлог весьма помятыми, но довольными: вражеские лазутчики были пойманы, мышеловка караулила семейный покой и наше любимое печенье. «Где кот?», — поинтересовалась я, лениво наливая кофе. «Я покормила барина и выпустила совершить моцион», — доложила бабушка. Сын, доедая овсянку, сказал, что впустит обратно героя попозже. Утро-то какое! Ни тебе испорченных продуктов, ни противного писка и скрежета, сидим, упиваемся радостью…
…Я выглянула на крыльцо, чтобы вдохнуть острого осеннего воздуха, потянулась. Ум-м-м! Как свежо! Глаза мои разглядывали небо, березы, лиственницу у крыльца, перепархивающих воробушков. Взгляд упал вниз — о, Боги!!! — на крылечке лежали наши пойманные за ночь мыши!.. Причем ВСЕ ТРИ!..
Рядом со мной сидел кот и наслаждался произведенным эффектом: ну, съели? Кто сомневался в моих мышеловительных способностях? Кто тут смеет недооценивать? Все ниц!!!
— Тата Любятовская