О РУССКОЙ ЛОГИКЕ
Тут говорят, русский язык
логичнее. А попробуйте
объяснить французу, почему
стакан на столе стоит, вилка
лежит, а птичка на дереве сидит.
Со стаканом и вилкой я тут же вывела теорию: то, что скорее
вертикальное, чем
горизонтальное — оно стоит; то,
что скорее горизонтальное, чем
вертикальное — оно лежит. Моя
теория тут же разбилась о тарелку — она скорее
горизонтальная, чем
вертикальная, но стоит. Хотя,
если её перевернуть, то будет
лежать. Тут же на ходу
выводится еще одна теория:
тарелка стоит, потому что у неё
есть основание, она стоит на основании. Теория немедленно
разбивается в хлам о сковородку — у нее нет
основания, но она всё равно
стоит. Чудеса. Хотя если её засунуть в мойку, то там она
будет лежать, приняв при этом
положение более вертикальное,
чем на столе. Отсюда
напрашивается вывод, что всё,
что готово к использованию,
стоит. (На этом месте хочется
сказать пошлость.)
Но вот возьмём еще один
предмет — мяч обыкновенный
детский. Он не горизонтальный
и не вертикальный, при этом
полностью готов к использованию. Кто же скажет,
что там, в углу, мяч стоит? Если
мяч не выполняет роль куклы и его не наказали, то он всё-таки
лежит. И даже если его
перенести на стол, то и на столе
(о чудо!) он будет лежать.
Усложним задачу — положим
мяч в тарелку, а тарелку в сковородку. Теперь у нас мяч
по-прежнему лежит (в тарелке),
сковородка по-прежнему стоит
(на столе), вопрос, что делает
тарелка?
Если француз дослушал
объяснение до конца, то всё, его
мир уже никогда не будет
прежним. В нём появились
тарелки и сковородки, которые
умеют стоять и лежать — мир
ожил. Осталось добавить, что
птички у нас сидят. На ветке, на подоконнике и даже на тротуаре. Француз нарисует в своем воображении синицу,
сидящую на ветке на пятой
точке и болтающую в воздухе
лапками, или бомжующую
ворону, сидящую, вытянув
лапы и растопырив крылья, у станции метро. «Русские — вы сумасшедшие!» — скажет
француз и закинет в вас
учебником.