Был рассвет невзрачен и печален,
Плыл туман, похож на серный чад,
Чайки, притулившись на причале,
Плакали, а думали — кричат.
Колокол позвал народ к обедне,
В полдень пушки грянули: «Виват!»
День ушёл, решив, что он последний,
Вечер не поверил: «Бросил, гад?»
Погрустнев немного (сам не вечен),
Канул рыбкой розовой во тьму.
Ночь в своей каптёрке звёзды-свечи
Жгла, не разбираясь, что к чему…
Пронеслась в безвременье комета,
Следом взвился ветер-экстремал.
И никто из них не понял: где ты,
Тот, кто всё на свете понимал…