Я восхищаюсь теми, чьи стихи
Бьют в голову искрящимся игристым:
Паркет, атлас, парижские духи,
Кафе, швейцары, сомелье, бариста.
Мои же отдают паленой водкой
И сапогами в глинистой грязи,
Надсадным кашлем из осипшей глотки…
Какой уж тут «пардон» и «мон плезир»
И я б хотела, чтоб моей любви
Дарили кольца: Ницца, пляж, террасы…
Но жизнь сурова, как там -«се ля ви»?
Отель дешёвый с зас. аным матрасом.
Круизный лайнер, пожилые пары-
Великолепный жизненный закат;
Блеск седины, зубов, бокалов в баре…
Ну почему я не могу вот так?
Старуха в переходе унижалась,
И бомж в бараке тухлом подыхал…
В моих стихах совсем иная старость:
Пакет «на смерть» и войны с ЖКХ.
И вкус у тех стихов лимон и мята,
корица, сливки, шоколад, ваниль.
А от моих — подъездным дымным матом,
А от моих -фекальных сливов гниль…
И я, быть может, тоже бы красиво,
И «же не манж» и даже «па сис жур»,
Но не дал Бог корове рог бодливой.
Блузон, балкон и, хрен с ним, абажур…