100 лет назад родился Борис Абрамович Слуцкий (7 мая 1919, Славянск — 23 февраля 1986, Тула) — главный поэт величайшей войны в мировой истории; главный поэт русскоязычного еврейства, бывший подлинным голосом еврейской советской интеллигенции; главный реформатор русского стиха во второй половине ХХ века (Д.Эйдельман).
Его открытие (для публики) как крупного и даже, по мнению Е. Евтушенко, великого поэта происходит только после его смерти, когда стараниями энтузиаста Юрия Болдырева в журналах бурным потоком начинают публиковаться стихи Слуцкого.

Хотя, ещё в 1954 г. Михаил Светлов на обсуждении стихов Слуцкого сказал: «По-моему, нам всем ясно, что пришёл поэт лучше нас».
«Сейчас действительно единственный несомненно крупный поэт — Борис Слуцкий. Это не произвол моего вкуса, а убеждение всех, кто любит, чувствует и сознаёт поэзию». (Александр Межиров)
«Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии». (И.Бродский). Иосиф Александрович говорил, что «Памятник» Слуцкого толкнул его к стихописанию!

В 1945-м, до знакомства и дружеских отношений с автором, Илья Эренбург написал в своих мемуарах «Люди, годы, жизнь»: «С увлечением читал едкую и своеобразную прозу неизвестного мне дотоле Бориса Слуцкого.

Когда Бориса Абрамовича не стало, Евгений Евтушенко, считавший себя воспитанным и его поэзией, и им самим, написал в предисловии к сборнику стихов Слуцкого: «Теперь можно сказать то, что почему-то не принято говорить при жизни: назвать его великим. Да, я убеждён: Слуцкий был одним из великих поэтов нашего времени… Великий поэт — это воплотитель своей эпохи…»

Его двоюродный брат — Меир Амит (при рождении — Меир Хаймович Слуцкий), стал директором «Моссада» в 1963—1968 годы.

* * *

«Люди сметки и люди хватки
Победили людей ума
Положили на обе лопатки
Наложили сверху дерьма».

«Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья —
наши сладенькие ямбы,
и в пегасовом полете
не взлетают наши кони…
То-то физики в почете,
то-то лирики в загоне.
Это самоочевидно.
Спорить просто бесполезно.
Так что даже не обидно,
а скорее интересно
наблюдать, как, словно пена,
опадают наши рифмы
и величие степенно
отступает в логарифмы».

«Всё больше наших на кладбище.
Всё меньше наших на гульбище.
Времени цепкие лапища
Хватают нас за рубища».

«А нам, евреям, повезло.
Не прячась под фальшивым флагом,
На нас без маски лезло зло.
Оно не прикрывалось благом.
Ещё не начинались споры
В торжественно-глухой стране.
А мы — припёртые к стене —
В ней точку обрели опоры».

* * *
Умоляю вас,
Христа ради,
с выбросом просящей руки,
раскопайте мои тетради,
расшифруйте дневники.

*******
Борис Слуцкий и Татьяна Дашковская: «Когда уходит любовь, умирает поэзия»