Когда я изредка жалуюсь маме на неприятности, то она всегда говорит мне:" -Я не знаю всех деталей, но могу помочь тебе дверью…" Услышав это впервые, я опешила… Но мама объяснила: — «В твоей жизни может случится что угодно, но не может случится одного: того, чтобы я не открыла тебе дверь… Так, что в любой момент, если устанешь, не захочешь продолжать чего-то, решишь сотворить революцию, потеряешь, разочаруешься, заболеешь, оборзеешь, будешь права или нет, и встанет мысль -что делать, и куда идти, то иди домой… Ко мне… Я обещаю не задавать вопросов… Но обещаю мягкую постель, вкусную еду для тела и для души, кошку под бок и далее по запросу…» Счастье — это просто, ребята… Это просто знать, что есть тот, кто поможет тебе дверью…

Моя бабушка не ходила в церковь…
Она подолгу сидела по вечерам, закрыв глаза, и беззвучно разговаривала с тем, в кого верила…
И — помогала, помогала, помогала…

Однажды я спросила её…
И она ответила…

В начале сорок второго бабушку эвакуировали…
С двумя детьми…

Эшелон с полуголодными измождёнными людьми месяцами стоял в тупиках, пропуская фронтовые поезда…

Четыре месяца спустя бабушка похоронила старшего, четырёхлетнего Федю, голыми руками выкопав для него неглубокую яму на придорожной косе…
… показать весь текст …

А бывает так, словно ждёшь самого последнего удара, чтобы рухнуть окончательно, и даже с чувством освобождения…
И вспомнишь Ларису Огудалову с её «Благодарю», понятное только на краю стоящим…
А потом вдруг откуда-то пробиваются ростки давно отложенных, но позабытых семян, которые взошли авансом за твоё опасное равновесие…
И теряешься…
Потому что уже топтался на пороге, ничего не взяв с собой…
И начинаешь думать, что надо полить и обиходить…
А это уже жизнь…
Зацепиться…
Но ведь больно…
И слова бабушки, жившей босыми ногами на обгоревшей земле войны: «Больно, значит, жива…»…
Слышишь, а потом думаешь: решено…
И радость приходит с простыми вещами: намыть полы, заварить чай, лечь в чистую постель…
И зима на исходе… не та, что за окном… а позабыто лютая, до костей пробирающая