Роденовский мыслитель, как известно, не имеет одежды. Он сидит голой жопой на каком-то камне, и при этом о чем-то напряженно думает.
Вы где-нибудь когда-нибудь видели до такой степени сосредоточенного голого человека? О чем он может думать, напрашивается мысль. Будь он одет, то можно было бы предположить что угодно — «Шо ж мне завтра с3,14здеть мастеру, шо я деталь запорол?!»
Или «Как же ж ее звали то? Клава? Зина? Надежда?»
Или «Куда ж я вчера перепрятал заначку?»
А так вариант лишь один. Голый может думать лишь об одном:
— Где ж моя одежда…