включаю лампу.
ставлю кресло.
склоняюсь молча над бумагой.
любовь распарывает чресла,
внимая, начинаю плакать.
беспрекословно верю — ей же —
по-детски преданно, наивно.
она как врач со стажем — режет,
скрепив нутро новокаином.
ломает рёбра, чтобы каждый
почувствовал её у сердца.
она рождает боль и жажду
и крики мерит в килогерцах.
она — тотем, мой спутник, факел,
дающий праведную силу.
она — мой герб, и гимн, и флаг, и
звезда на небе тёмно-синем.
она скрепляет все детали
моей растоптанной надежды,
она растёт, чтоб не сломали,
чтоб верили в неё.
конечно, она есть ты.
бесплотный призрак.
моя душа, свобода, правда.
рождённая от камня искра
и песня жизни водопада.
а я — безумная фанатка,
весь зал скупившая в аншлаге.
я пульс под левою лопаткой,
стучащий в каждом твоём шаге.
я мелочь всех твоих событий,
неизменяемая тонкость.
войди со мной в мою обитель,
включая тумблер «невесомость»,
оставь свой след в моём бетоне,
нетленный след, монументальный.
твой голос в трубке телефонной
имеет некую сакральность.
я под гипнозом этих звуков
уже лежу в руках любимых,
и пряди нежатся над ухом
и свет лучится негасимый,
и я твои целую руки,
слезами покрывая кожу.
два сердца бьются в каждом звуке,
в ладонях отдаваясь дрожью.
с тобою рядом плавлюсь свечкой
и плачу белым парафином,
ведь жизнь на редкость бесконечна,
а преданность неисцелима.
когда ты рядом, это, боже,
весь спектр избранного чувства.
люби меня, пока мы можем
любовью порождать искусство.