Прикури от костра, на котором тебя сжигают —
подходящее время сделать эффектный жест.
Покажи им, что ты всесильная. Что живая.
И начнётся жесть.

Станет ясно. Настанет ярость. Дракарис, блRди!
Кто не бросился ниц — того забери чума,
чтоб не смели — ни лживым словом, ни черным взглядом.
Посходи с ума.

Никаких ожиданий, чёртовых оправданий,
совпадений священных знаний, сакральных дат.
И на каждое их голодное «всё отдай мне» —
не отдай.
… показать весь текст …

Пойдёшь направо, пойдёшь налево…
Дорогу выберет навигатор.
Откушай яблочка, королевна,
покуда месяц ещё рогатый,
ведь полнолуние увеличит
ведьмачью силу и крепость яда.
Пока у камня стоит счастливчик,
я привожу этот мир в порядок.

Погаснет жар твоего румянца —
замолкнуть было бы слишком просто.
От лишних принято избавляться
и я отправлюсь на перекрёсток
седым пером оголтелой птицы
… показать весь текст …

В наш торопливый утренний one night stand
мы добрались, едва ли собой владея.
Так поделом нам, сонным прелюбодеям,
мертвенный свет и краткость постельных сцен.

Ловкостью рук стирая неловкость фраз,
в белую бездну падая поминутно,
мы отменили едкое, злое утро
[птичка пропала — весь коготок увяз].

Этого мало. Жаль, что продлить нельзя
наше бесстыдство [в высшей его октаве].
Я улечу, ничего тебе не оставив.
Ты уезжай,
… показать весь текст …

Огонь горит или ветер дует, песок пропитывает водой — мы оба, знаешь ли, претендуем на нелюбовь твою, Сальвадор. Мы делим время и тело тоже, желаем разного от тебя, и нас когда-нибудь уничтожит слепой надеждой «не потерять».
Остервенело дойдя до крика от невозможности поиметь, тебя преследует Федерико по предрасстрельной кромешной тьме: следит и страстно тебя ревнует, как андалузского пса щенок. Его гранатовым поцелуям всё-всё заранее прощено…

…не постучав, не отбросив тени, уже раздетая догола как воплощенная Галатея к тебе приходит твоя Гала. Прими — она для того бродила, по следу запаха шла в твой дом сквозь гулкий город нагой Годивой, чтоб разделить непомерный долг.
Светло и нежно, темно и дико — всего лишь крайности, суть — одна. Кровит гибискус, горит гвоздика, созревший лопается гранат — твори, чтоб связи не разорвались. Не выбирай, не люби, не верь — невыразимая сюрреальность над здравым смыслом одержит верх.

Нам с тобой довелось любить до того прекрасно,
что, казалось, реальность этого не допустит,
нас заметят и тот, кто там отдает приказы,
даст прочувствовать немилости, злости, грусти.

Разрешили. Помогали. Глаза открыли.
В два узла соединили, а дальше — сами.
Было море голубое и были крылья,
сундуки битком со сказками, чудесами,
так тепло, что в шкуру кутайся, сердцем грейся,
будешь голоден — целуйся, целуйся сладко.

Я была на расстоянии часа, рейса,
долгой душной ночи в поезде с пересадкой.
… показать весь текст …

Какая за тебя идёт война — доныне не сражались так жестоко безумный до несбывшегося накх с бесчисленностью дэвов снегооких.
Любые средства — магия и меч — всё лишь бы не надеяться на фатум, отсечь все руки, крылья, уберечь от чар чужого плана-перехвата для мира и, чего уж, для себя, — как дикую нетронутую сельву. Глазеть, как полнолунья серебрят лихой твой взгляд. Века не спать, глазея драконом по возможным сторонам, откуда чей-то морок будет наслан. Какая за тебя идёт война…
Беззвучная. Невидимая. Насмерть.

пальцы гладят лепестки лёгких © У тебя в груди, души моей погубитель, золотая густая сома, поющий пламень, эпицентр гудящей силы — меня магнитит, а прильну щекой — так медленно, мягко плавит. В темноте мерцает кожа — тепло и блики, говоришь мне «можно» — млею и улыбаюсь. Я хочу коснуться сердца, к нему приникнуть, уловить его биение под губами, подержать его ладонью, впитать удары, чтоб в тебе не боль, а мёдом лилась истома. Вместо страха — нежность, чистая благодарность, ты меня впускаешь — щедрость твоя бездонна, отдаешь на милость — падаю в омут этот, средоточье жизни, нега и позолота.
Я из твари превращаюсь в восторг и трепет, погрузив — как хилер — руку в тебя по локоть.

2020

Королева тупых мечей и пустых зеркал гладит пальцем стекло старинного пузырька — если что и заставит истину засверкать, то не горькое это зелье. Скажи ей правду. До зари говори, с рассветом не замолкай, всё пространство словами заполни до потолка, будто дым сигаретный тайны вуаль тонка — отпусти, с языка сцеди её как отраву.
Поутру в беспокойном зеркале отразись — пятиглавым драконом, чудищем с сотней лиц — грандиозен и грозен / скромен и неказист — это истина. Посмотри, как она прекрасна.
Извергай с глубины, что ревностно так берёг — драгоценная капля падает в пузырёк.
Непрозрачно стекло.
Прозрачны глаза её.
И опущенный меч ни над кем не свершает казни.

Каждой Настеньке по чудовищу,
мизантропу и ренегату.
Он хороший, не сквернословящий,
только ласково кроет матом,
убегает, дичится, ёжится:
«перестань», «отпусти», «изыди».
Настя дура и верит — сложится,
так и пишет в своей касыде:
мол, что жили не по-отдельности,
а большой развесёлой стаей.
Только с прошлого понедельника
передумали, перестали.

Повреждённая как назло башкой,
… показать весь текст …

Здравствуй, Гудвин! Элли выросла — не узнать её; напились — зашла поздравила с диссертацией. Обещала написать тебе обязательно, врёт, что счастлива, но выглядит как с креста снята. Вроде держится, но видно какая слабая, курит много, по столу барабанит пальцами. Гуд, она не просит помощи, но… ума бы ей. Чтобы справиться с сложившейся ситуацией…

Здравствуй, Гудвин! Не поверишь, как Элли выросла. Заходила, разговаривала с деревьями, всё мечтала — надо на выходные выбраться в Изумрудный город, но н…
… показать весь текст …

Играй, драгоценный камень, серебряная струна, процесс изменений станет необратим. Кем строятся стены? Что мне теперь стена, когда я решаю горы насквозь пройти? Я тень от тумана, воздух из-под пера, латунной подвески звон, отраженный блик, пока я иду — играй для меня, играй бессмертную музыку ярости и любви.
Руками по камню… «Нет, — говорит пророк, — тебя там не будет». Я говорю — смогу. Играй, чтоб меня действительно пробрало, зажгло, ослепило искрами на снегу. За черной горой зачарованный волчий лес, в лесу озерцо — источник воды живой. Играй, чтоб летела музыка до небес, там ночью как ветер ветки качает вой, там травы по пояс, спрячешься — не найдут, посмотришься в воду — синий обсидиан. Хоть каплю в кулон — она отведет беду.
Там странная сила музыкой рождена: подумаешь — сбудется, глянешь сквозь влажный блеск — все как на ладони, будто обнажены.
Когда ты играешь, я вижу и этот лес, и гору, и ночь, и опаловый глаз луны.

Сто веков бы лежать, не двигаясь, вниз лицом
в абсолютно глухом бронированном оффлайне
и придумывать бред, фантазию, дивный сон —
островок по волнам в тумане плывет как лайнер.
Я смотрю на него глазами усталой лани,
с позапрошлой весны не видевшей свой лесок.
Он не вытоптан, тёпел, зелен, уютен, мал —
уголок пищевой цепочки, вселенской пиццы.
Без бескрайних снегов, сияющих как крахмал
и противно скрипящих под золотым копытцем.
Я лежу и смотрю, мне некуда торопиться.
Я устала, во мне внутри и сна…
… показать весь текст …

Вот моё ожерелье — ошейник строгий,
вот дворец мой — тесный хламной чулан.
Если есть кому подводить итоги —
это им, превзошедшим меня во многом,
но не мне — я только что начала
понимать весь ужас /а может прелесть/
человечьей жизни и суть любви;
быть готовой выстрелить, долго целясь,
отпускать как сильно бы не хотелось.
Камень брошен — будет пора ловить.

Никакого сюра, во всём порядок,
мне осталось только его постичь.
Хорошо, что ты неизменно рядом —
… показать весь текст …

Было ли что-то глубже, чем дно океана, было ли что-то чище, чем голубое небо?
Да, там тела вибрируют как кимвалы, вкус новизны, азарт капитана Немо.
Целуешь ладони — запомнить рисунок каждый, любовь исправляет несовершенства мира.
Просто словами этого не расскажешь, сколько бы я об этом не говорила.
Дна не могло и быть, бесконечна бездна, ныряешь туда смелей и глубоководней,
и светишься сразу солнечным и небесным, пройдя за границы прежней своей свободы.
Твой остров сокровищ — никто его не отним…
… показать весь текст …